История пиратства (Море Упавших звезд)

Согласно легенде первым знаменитым пиратским вожаком был Иммурк Непобедимый (Immurk “the Invincible”). В те времена молодые государства побережья еще осваивали свои новые территории, торговые суда беспрепятственно плавали во всех направлениях, а военного корабля в этих водах отродясь никто не видел. Правда, жизнь моряка уже тогда была несладкой. Штормы и бесчисленные морские чудовища забирали много жизней, а капитаны были скоры на расправу за любую провинность – действительную или мнимую. Их не волновало, кто прав, кто виноват, их интересовала только своевременная доставка груза в целости и сохранности. Во власти капитана было высечь, а то и казнить любого члена команды, и все они этим пользовались, выступая одновременно в роли судьи, присяжных, а подчас и палача. Команда, как правило, не получала никакой доли из прибыли – ей платили грошовое жалование, да и то часто с опозданием. Желающих тянуть эту лямку находилось немного, так что подходящих людей зачастую попросту похищали, а потом силой заставляли нести службу. Еда на борту, особенно для гребцов, была самого отвратительного качества. Поэтому Иммурку не составило труда набрать себе команду из недовольных жизнью моряков, пообещав им огромную добычу в обмен на абсолютную преданность. Тяжелогруженые и неповоротливые торговцы на просторах Внутреннего моря обречены были стать легкой добычей для того, кто не боялся рискнуть жизнью. Так, согласно легенде, Иммурк положил начало своей блестящей карьере, когда в 1164 г. по ЛД напал на торговца из Прокампура (Procampur) и взял в качестве трофея кормирский коронационный венец, принадлежавший новому королю Палагарду I (Palaghard I). Преступление было настолько дерзким, что в результате Кормир (Cormyr) едва не объявил войну Прокампуру, поскольку Палагард отказывался верить вздорным слухам о пиратах и обвинял прокампурских ювелиров в мошенничестве. За этим событием последовала череда атак на торговые суда и не защищенные крепкими стенами города побережья. Устроив тайную базу на Драконьем острове (Dragonisle) Иммурк принялся грабить кормитов, сембитов, прокампурцев и импильтурцев без разбора. Всего через несколько лет под его командованием было уже не меньше дюжины кораблей (в основном это были бывшие торговые суда из городов северного побережья).

Нельзя сказать, что государства Внутреннего моря не отреагировали на развернутую пиратом бурную деятельность. Практически сразу они начали постройку военных судов с целью обезопасить свои караваны и настичь пиратов прямо в их логове. От Амна (Amn) до Тетира (Tethyr) мастера строили хорошо вооруженные длинные узкие корабли, способные развивать скорость, достаточную для преследования пиратов. Короли и Высшие Советы прибрежных государств с нетерпением ожидали благословенного дня, когда о пиратах можно будет забыть. К сожалению, этим мечтам не суждено было сбыться. Усилия кораблестроителей сводили на нет нехватка леса и рабочих рук, саботаж, а то и рейды самих пиратов Иммурка, охотившихся за новыми кораблями. Целые команды (иногда вместе с капитанами) присоединялись к пиратам, едва получив корабль в свои руки. Несогласных отправляли за борт, иной раз и без шлюпки. Молва утверждала, что во всех подобных случаях повинен был сам Иммурк, который не жалел денег на то, чтобы создать собственную сеть шпионов, предателей и информаторов.

Как бы там ни было, к концу своих дней Иммурк стал постоянным источником вдохновения для кораблестроителей: они разрабатывали одну модель военного корабля за другой, в надежде, что хоть кому-то из них удастся изловить удачливого пирата. Девять раз против него высылали военные эскадры, но ни одна из них не добилась успеха: одним вообще не довелось встретиться с Иммурком, а другие ничего не смогли противопоставить его превосходному знанию морского дела и географии Пиратских островов.

Иммурка также традиционно обвиняют в бесконечной череде столкновений на границах, дипломатических инцидентов и общему росту напряженности в отношениях между державами Внутреннего моря. Агенты Иммурка разжигали рознь между соседями, ходили в рейды под чужими государственными флагами и делали все, чтобы, с одной стороны, армии государств побережья были все время чем-то заняты, и желательно, не охотой за пиратами, а с другой, чтобы торговцы предпочитали везти товары не соседям, а на далекие рынки за море.

Вопреки общепринятому мнению нельзя сказать, что Иммурк был бичом цивилизации. Его пираты первыми привезли золото и серебро из Малхоранда (Mulhorand), Антера (Unther) и Чессенты в кормирские порты, положив начало торговле с богатыми южными странами. В 1182 г. по ЛД лирабарский кронпринц был вынужден спасаться бегством, поскольку при дворе его престарелого отца, окружившего себя сомнительными советниками, его жизни угрожала опасность. Он нашел прибежище на Драконовом острове и пользовался гостеприимством Иммурка до самой кончины старого короля, после чего смог вернуться домой. И, в конечном итоге, именно пиратская угроза заставила судовладельцев существенно улучшить условия жизни матросов на борту и значительно повысить им жалование.

Иммурк нашел свою смерть в бою с сембитским военным кораблем в 1201 г. по ЛД, стоя за штурвалом своего «Морского Скорпиона» (Sea-Scorpion). Как только, уходя от противника, «Скорпион» вошел в узкий опасный пролив, неожиданно поднялся ветер и пиратов неумолимо понесло на рифы. Если бы судно разбилось, вся команда оказалась бы в полной власти сембитов. Рыча приказы и проклиная всех морских богов скопом, Иммурк рванулся к штурвалу и удержал корабль. Только его недюжинная сила и великолепное знание фарватера уберегли «Скорпион» в тот день, но едва опасность миновала, капитан повалился на палубу. Его сердце разорвалось.

Пиратские войны

К этому времени пиратский флот насчитывал уже не меньше сотни кораблей. Но второго вожака, подобного Иммурку среди них не нашлось, а потому и без того шаткая коалиция и вовсе распалась. Полдюжины капитанов объявили себя преемниками великого пирата, и у каждого нашлись свои последователи. Вот так и получилось, что корсары на время забыли о разбое и занялись междоусобными войнами.

Несколько пиратов, пользовавшихся самой дурной славой, выдвинулись именно в это время. Черный Анзил (Black Anzil), родом из Турмиша (Turmish), прославился тем, что бросал своих врагов в смолу, а потом поджигал. Лорд Шаздан (Lord Chazdan), выходец из прокампурской знати, избравший пиратство своим ремеслом, заставлял пленных пить алкоголь, кварту за квартой, пока они не падали мертвыми. Респитиль (Respitil), маг-корсар, обычно привязывал пленных к грот-мачте и призывал на их головы тучи насекомых, которые сжирали несчастных заживо. А Урдоген Рыжий (Urdogen the Red) отрезал своим жертвам носы, уши и губы и заставлял их съесть все это, после чего отпускал на все четыре стороны в назидание другим.

Именно Урдоген, вспыльчивый рыжеволосый здоровяк, больше похожий на медведя, в конечном итоге и стал править на Пиратских островах. Хотя не все пираты признали в нем вожака, он собрал достаточно приверженцев, чтобы никто не осмеливался бросить ему вызов. Урдоген захватил Оплот Иммурка (Immurk’s Hold), большую удобную гавань на Драконьем Острове, предоставив тем, кто не присоединился к нему, устраивать стоянку у мелких островов архипелага.

Как только распри утихли, озверевшие пираты с еще большим рвением принялись за старое. Иммурк никогда не грабил одно и то же поселение дважды. Так ему удавалось собирать богатую добычу и не вызывать особенно сильный гнев местных властей. В противоположность ему Урдоген и его люди принялись систематически грабить прибрежные города и деревни и топить один корабль за другим. Очень быстро стало ясно, что долго так продолжаться не может – прибрежные государства не потерпят такого наглого вызова. Молодые, но уже процветающие Кормир, Сембия (Sembia), Импильтур (Impiltur) и города Предела Вилона (Vilhon Reach) объединились для борьбы с корсарами.

Собранный ими флот насчитывал до двухсот кораблей. Разделившись на три большие эскадры, он подошел к Пиратским островам одновременно с севера, востока и запада. Северная эскадра шла из сембитского города Селгона (Selgaunt) и состояла из местных военных и наемных судов. Добираться до Пиратских островов ей было ближе всех, но она была самой малочисленной – всего около пятидесяти кораблей. Тем не менее, сила была довольно значительная. Задача северной эскадры состояла с том, чтобы нанести ложный удар по Драконьему острову с целью выманить корсаров в открытое море, завязать бой и продержаться до подхода основных сил.

Восточная эскадра, состоявшая из импильтурских военных и наемных судов в сопровождении нескольких кораблей из Агларонда (где в то время правили Серые Сестры (the Gray Sisters) – сестры-королевы Тара (Thara) и Улея (Ulea)), шла из Прокампура и Лирабара (Lyrabar). Эти 75 кораблей остались в засаде возле северной оконечности архипелага (у Келтанна (Kelthann)), ожидая, когда западная эскадра выгонит корсаров прямо на них.

Западная эскадра из Сузайла, объединившая силы Кормира (включая больше дюжины недавно появившихся Вольных Парусов) и Залива Вилона. Эта эскадра, состоявшая из семидесяти кораблей, едва не стала причиной провала всего замысла. Согласно плану, она должна была прийти на помощь северной эскадре, и совместными усилиями они должны были заставить пиратский флот уйти туда, где его поджидала восточная эскадра, чтобы там объединенными силами довершить разгром. Однако внезапно поднявшийся норд-норд-ост задержал их в Глотке (the Neck) больше, чем на двенадцать часов.

Битва началась на одиннадцатый день месяца Элейнт (Eleint) 1209 года по ЛД. Едва забрезжил рассвет, навстречу северной эскадре вышли девяносто пиратских судов Урдогена. Строго по плану сембиты начали медленно отступать, увлекая за собой противника. Однако, дойдя до условленного места, они не увидели там западной эскадры. Положение было отчаянным, но северная эскадра решила принять бой в надежде, что продержится до подхода союзников. Утром следующего дня от нее осталось всего пятнадцать кораблей. Пираты тоже понесли кое-какие потери, но даже подошедшая западная эскадра не могла внести перелом в битву: конечно, она не была в бою почти целые сутки, но даже с ее прибытием у корсаров и их противников оказалось поровну кораблей.

К счастью, командующий восточной эскадрой имел возможность наблюдать за ходом битвы при помощи хрустального шара, подаренного Серыми Сестрами. Когда ему стало ясно, что опоздание западной эскадры означает смертный приговор сембитам, он отдал приказ поднять паруса. Так и получилось, что к месту битвы он прибыл почти одновременно с западной эскадрой, зайдя с юго-востока, чтобы отрезать все возможные пути к отступлению. После этого битва превратилась в игру в кошки-мышки: корсары пытались прорваться через заслон из ста шестидесяти судов объединенной эскадры. Кое-кому это даже удалось, остальные же либо пошли на дно, либо выбросились на рифы в отчаянной надежде спастись. Возможно, такая же судьба постигла «Слезы Ярости» (Raging Tears) – корабль Урдогена, но наверняка о том, что случилось с этим судном и его капитаном, ничего не известно. Гнездо пиратов было уничтожено.

Однако радость победы была недолгой – победители тут же перессорились между собой. Сембия, потерявшая практически все свои военные корабли, да еще вынужденная выплатить стоимость погибших наемных судов, обвинила Кормир в том, что его эскадра задержалась не случайно. Прокампур и вольные города Импильтура требовали увеличить их долю добычи потому, что именно они героически спасли всех остальных, Сембия на том основании, что она понесла самые тяжелые потери, а Кормир из-за того, что его эскадре пришлось проделать самый долгий путь! Посол Серых Сестер, глядя на эти склоки, предпочел вернуться в Агларонд. Великий шанс объединить все государства Внутреннего Моря оказался пустышкой.

Метлас и его преемники

Почти на сто лет Драконий остров забыл о пиратах. Хотя нескольким корсарам удалось избежать общей участи после страшного разгрома, пиратов можно было больше не считать сколько-нибудь значительной силой в акватории Внутреннего Моря. Немногочисленных отчаянных голов, рискнувших взяться за опасный промысел «свободной торговли», окрепшие военные флоты прибрежных государств загоняли и уничтожали, как диких зверей. Все попытки возродить Оплот Иммурка пресекались быстро и эффективно.

Только в конце 1280-х гг. по ЛД, торговец из Марсембера (Marsember) по имени Метлас (Methlas) тайно набрал небольшую эскадру с командой из опытных мореходов, которым надоело гнуть спины на чужого дядю. Хотя изначально Метлас намеревался заняться торговлей, очень скоро он и его капитаны стали проворачивать сделки весьма сомнительного свойства. То декларации грузов оказывались фальшивыми, то груз случайно смывало волной, то вдруг по документам выходило, что груз доставлен несуществующим покупателям. Множество грузов бесследно исчезали в море, но Метлас всегда строго следил за тем, чтобы хозяева никогда не узнали, что на самом деле с ними случилось. С толком использовав выручку от «пропавших» грузов, бывший марсемберский торговец обеспечил свой флот всем необходимым, и к 1294 г. на рейде в южной гавани Драконьего Острова стояло уже сорок кораблей.

Но в том же самом году удача от него отвернулась: он был убит своим лейтенантом Тевреном (Thevren). Камнем преткновения стал вопрос о переходе к открытому пиратству: Метлас считал, что для этого нужен флот не меньше, чем в пять десятков кораблей, в то время как его помощник оказался не столь терпелив. Тело Метласа еще не успело остыть, как два сембитских города – Селгон и Сейрлун (Saerloon) подверглись внезапной атаке его корсаров.

Сембитов застали врасплох, они не могли понять, откуда вдруг во Внутреннем Море объявился такой огромный флот. Через три дня корабли Теврена, тяжело груженые добычей, покинули сембитские гавани. Все военные корабли, которые корсары не смогли увести с собой, они пустили на дно.

Хотя сембиты жаждали немедленного отмщения, их флот слишком сильно пострадал во время налета. Правда, обратившись к Кормиру за помощью, сембиты составили для своего посла в Сузайле такое письмо, что ими вполне мог бы гордиться сам Иммурк, будь он жив ко времени описываемых событий. Вместо того чтобы попросить у кормитов помощи в уничтожении невесть откуда взявшихся пиратов, сембиты не придумали ничего лучше, как обвинить в нападении Вольные Паруса и на этом основании потребовать немедленной репарации. Разумеется, Кормир отверг все обвинения, но в результате возникшей дипломатической неразберихи никто так и не собрался воевать с пиратами.

Тем не менее, хотя набег и принес Теврену определенную славу, наслаждался он ей недолго. Любовницей победоносного капитана была некая Тилана (Thilana), которая, так уж случилось, прежде была любовницей самого Метласа. Так что, когда Теврен после обильных возлияний в честь победы над Сембией ввалился в ее спальню, она поднесла ему отравленного вина.

Однако ошибались те, кто думал, что целью Тиланы была глупая месть. Возглавив пиратское братство, она, прежде всего, вернулась к плану Метласа возродить на побережье шпионскую сеть Иммурка. Центрами ее собственной сети стали многочисленные портовые таверны, где у Тиланы нашлось множество друзей. Она умела аккуратно и точно выбрать цель и нанести удар тогда, когда защитники были заняты чем-то другим и не могли дать отпор. За счет таких набегов силы пиратов росли. Может, за ней и не числилось громких побед – один корабль здесь, небольшой конвой там – но мало-помалу небогатая казна корсаров достигла просто сказочных размеров. Сама Тилана не ходила в море, хотя, как вожак всех пиратов, могла выбрать для себя любой корабль. Но она все свое время посвящала разработке планов будущих налетов и установлению нужных контактов, используя свои чары для того, чтобы пробиться в общество таких людей, которых в портовой таверне не встретишь. Ходили даже слухи, что основатель нынешней правящей династии лесного королевства Галтмир (Gulthmere) – ее сын.

Во время очередного подобного путешествия и прервалась блестящая карьера Тиланы. Одна из ее капитанов, Лейршала Изумрудные Очи (Laershala of the Emerald Eyes), уже некоторое время выступала против политики своего вожака, утверждая, что только большие набеги приносят большую добычу, и у нее нашлись сторонники. Лейршала сама была капитаном не из последних, а некоторые пираты стали проявлять недовольство тем, что ими руководит женщина, не имеющая понятия о том, как управлять кораблем. Так что однажды ночью в 1305 г. по ЛД Лейршала задушила Тилану и объявила себя вожаком всех пиратов.

Однако корсары не покорились Лейршале так же, как ее предшественникам. Среди них было немало сторонников Тиланы и, возмущенные ее убийством, они отказались следовать за убийцей. Другие же, увидев, что новый вожак не в состоянии удержать всех под контролем, принялись под шумок грабить на свой страх и риск. К 1314 г. по ЛД, когда Лейршала сложила голову в битве с одним из Вольных Парусов, пираты уже раскололись на дюжину фракций, каждая из которых старалась установить свой контроль над акваторией Внутреннего моря

Пираты сегодня

Пираты и по сей день расколоты на враждующие группировки, которые плетут интриги ничуть не меньше и не хуже вельмож южных королевств, объединяясь только в случае внешней атаки на Драконий остров. Каждая фракция жаждет прослыть самой успешной, самой отчаянной, самой сметливой и таким образом привлечь на свою сторону, и на сторону своего вожака, как можно больше капитанов. В этих «битвах за репутацию» нет никаких правил: дипломатия и интрига идут в ход не реже, чем кинжал. Два или три наиболее влиятельных пиратских вожака претендуют на место Иммурка, но ни у одного из них нет достаточной поддержки, чтобы удержаться на этом месте.

Корсары могут не питать друг к другу нежных чувств, но уроки прошлого они запомнили намертво. В районе архипелага и поблизости от берегов Моря Упавших Звезд (Sea of Fallen Stars) скрывается не меньше (а то и гораздо больше) двух сотен пиратских судов. В укрепленных гаванях одного только Драконьего острова может укрыться до ста семидесяти судов.

Учитывая такую многочисленность пиратов и отсутствие единого вожака, скорее всего вопрос времени, когда же кто-то из них совершит что-то по-настоящему безрассудное и тем навлечет на всех гнев государств Внутреннего моря.

Драконий остров сегодня открыт для всех пиратов – у него нет единого правителя. Некоторые пираты занимают мелкие острова архипелага, но большинство отдает предпочтение укромным бухтам Драконьего пика (Dragonspur) (также иногда называемого Земным (Earthspur)).

Во время Эпохи Бед (Time of Troubles) сама Амберли (Umberlee) бродила по Пиратским островам, насылая штормы и разрушения на каждого встречного корсара. Несколько пиратских судов затонули в открытом море, но гораздо большее их количество было выброшено на рифы, оставляя матросов коротать дни на необитаемых островах. В некоторых районах Моря Упавших Звезд навигация вообще целый год была невозможна из-за непрекращающихся штормов. Полностью успокоилось море только к весне 1359 г.

Источник: The Pirates of the Sea of Fallen Stars

Перевод: gala